Любимый ювелир звездных хулиганов и бестий Стивен Вебстер отметил в прошлом году 30 лет своей профессиональной деятельности.

Среди поклонников его готичных и экстраординарных изделий Кейт Мосс, Пинк, Наоми Кэмпбелл, чета Бекхэмов, Николас Кейдж, Элтон Джон, Джей-Зи, Робби Уильямс, Кристина Агилера. Мадонна и вовсе выбрала обручальное кольцо Stephen Webster. Начав в яркие восьмидесятые, Стивен сформировал свой стиль, тяготеющий к эпатажу, рок-н-роллу и пронизанный необыкновенным юмором. Он сам и его русская красавица жена Ася, которая занимается пиаром и продвижением бренда, являют собой очень экстравагантную пару в ювелирном мире.

– В 16 лет вы создали свое первое украшение, а как пришло увлечение драгоценностями?

– Все началось с моего увлечения хэндмейдом, мне нравилось работать с металлом, обжигать его. Процесс создания колец и других изделий просто невероятный, сродни чуду. Тогда я начал разрабатывать дизайн. Как ювелир я оттачивал мастерство в течение 5–6 лет. И после того, как я понял, что могу идти дальше, я познакомился со специалистом-геммологом, который дал мне необходимые знания о камнях. Это было нечто необычное для меня, захватывающее, поэтому я погрузился в свое новое увлечение камнями. В 1982 году я начал свою карьеру ювелира в De Beers, потом работал в Канаде и Калифорнии. В 1988 году вернулся в Лондон, где основал собственную компанию Stephen Webster ltd.

– Верите ли вы в магию камней?

– Да, конечно. В том, что камни обладают некими магическими свойствами, я несколько сомневаюсь, но абсолютно уверен в том, что по большей части каждый из них обладает позитивной энергетикой. Мне нравится гранат, поскольку он может иметь несколько цветовых вариантов и тонов, идеально ложиться в задуманный дизайн. Мне кажется, все камни прекрасны, особенно поражает тот факт, что камни, которые добывают подчас из земли, при обработке получают столь восхитительный вид, что диву даешься. У меня, к сожалению, нет диплома геммолога, но я настолько хорошо уже изучил эту науку опытным путем, что в нем не нуждаюсь. Я 25 лет занимаюсь камнями и их «преображением» в ювелирных изделиях. За это время я столько познал и прочитал литературы на эту тему, что ощущаю себя полноправным специалистом.

– Есть ли маркетинговый секрет, как добиться такого оглушительного успеха довольно молодой марке? Все дело в рок-н-ролле?

– Нельзя говорить о каком-либо маркетинговом секрете, когда марка развивалась, ни о чем подобном речь не шла. Была только моя личность, изделия, в которых я воплощал свои идеи и эмоции. Не было никакого плана. Другое дело, что получалось так, что мы шли в ногу со временем, порой опережая его, поскольку изделия изначально отличались от тех, что были представлены на ювелирном рынке. Я стал одним из первых, кто начал работать с очень крупными камнями, а в тот период актуальны были классические темы в ювелирных украшениях. В данный момент можно сказать, что это стало маркетинговой стратегией, но тогда это была только лишь правильная комбинация. Что касается рок-н-ролла – это настраивало нашу компанию на правильную волну.

– Стивен, расскажите, а почему у вас такая любовь к образу рыбы?

– Знаете, мне всегда нравились рыбы, как некоторым собаки или кошки. Действительно, немного рыбьего есть во всех моих коллекциях. По большей части, в дизайне это происходит неосознанно.
У меня есть целая коллекция стеклянных рыб. Я начал их собирать 15 лет назад, сейчас у меня около 150 штук. Они абсолютно бесполезные, некоторые их выбрасывают в помойку, а я – коллекционирую. Наверно, у меня самая большая коллекция в мире. Мне некуда их уже ставить, иногда я их отношу в комнату детей, но они бывают против, потому что уже испытывают ненависть к этим рыбам. Однако деваться некуда. Коллекция разрастается, и нужны дополнительные места, которых в доме уже не осталось.

– Собираются ли дети продолжить ваш ювелирный бизнес?

– Специальные указания я не даю своим детям. Если они захотят, то войдут в мой бизнес, но обязательно это должно быть их собственным желанием. Я вижу, что моя старшая дочь Эмми красиво рисует, я ей говорю об этом, она умная девочка, может принять самостоятельное решение, но опять-таки никогда сам не предложу ей такие вещи, которых она не захочет. Абсолютная свобода выбора. Эмми сейчас 16, она хочет обучаться фэшн-дизайну, а мою младшую восьмилетнюю Нику интересуют пиар и маркетинг. Мы с женой смеемся и говорим: «Смотри, Эмми идет по папиным стопам, а Ника по маминым, вот и поделили».

– На ваш взгляд, чем отличаются ювелирная техника британских мастеров от французских и итальянских дизайнеров?

– Что касается техники мастерства, то она, действительно, во всех трех странах разная. Во Франции это кутюрные изделия, в Италии дизайн ориентирован больше на моду, а в Британии делается акцент на классику. Самое большое влияние на развитие ювелирного дела оказали французские мастера, потому что они возвели его в ранг настоящего искусства, и ювелирное дело в этой стране зародилось очень давно. Неправдой будет то, что Англия исключительно консервативная страна, поскольку там есть молодые дизайнеры, весьма креативные, но их работы не выходят за рамки маленьких мастерских. Нельзя сказать об английском ювелирном деле как о масштабном рынке, как, например, в Италии. Скорее, это небольшой местечковый бизнес, ведь страна живет далеко не этим. Несомненно, много талантливых ребят выходят из знаменитого Сент-Мартинса, и единственный путь у них – прийти ко мне на стажировку. Мы открыто всех принимаем. В компании у меня работает 35 человек. Я даю возможность молодым дизайнерам поработать, потому что ищу людей с творческим потенциалом, которые могут дальше продвигать вместе со мной марку.