Работать с ними почитали за честь такие мастера, как Майкл Грэйвс, Чарльз Дженкс, Жан Нувель, Ричард Хаттен, Джон Маеда, Доминик Перро и многие другие. Они открыли миру Заху Хадид.

Они хотят быть не просто современными, а идти на шаг впереди времени, создавая собственный выразительный язык в сфере дизайна и архитектуры. Они – это Вильям Савайя и Паоло Морони, давшие свои имена знаменитому бренду Sawaya & Moroni.

Наша беседа, состоявшаяся во время питерского форума ProEstate, куда Паоло Морони и Вильям Савайя приехали по приглашению администрации города, чтобы дать мастер-класс, началась очень неожиданно. На дежурный вопрос о том, как возник творческий тандем Sawaya & Moroni, я получил обескураживающий ответ Вильяма Савайи: «В молодости мы были очень красивыми и работали моделями…» «Нет, перебил его Паоло Морони, – я работал уличной проституткой, а он (Вильям Савайя) приехал на большой машине и нанял меня». На мой недоуменный вопрос «А почему не наоборот?» Паоло Морони радостно воскликнул: «Вы считаете, что он больше похож на проститутку? У вас наметанный глаз!»

От души отсмеявшись, мэтры перешли на более серьезный тон.

П.М.: На самом деле, нас свели наши общие знакомые из мира архитектуры. Так что наше первоначальное знакомство было сугубо профессиональным. Потом Вильям, работая на каким-то из своих проектов, обратился ко мне за содействием. Я помог ему, и в результате мы пришли к выводу, что у нас неплохо получается работать вместе.

В.С.: И случилось это тридцать лет тому назад.

Luxury-info: Многие именитые дизайнеры и архитекторы уже сотрудничали с вашей компанией. Остался ли еще кто-нибудь из известных специалистов, с кем бы вам хотелось поработать в будущем?

В.С.: Мне бы хотелось, чтобы это был не дизайнер и не архитектор, а кто-то из совершенно другой сферы деятельности. Может быть, писатель или художник. Тот, у кого незамутненное сознание и свежее видение вещей.

П.М.: Нам нравится работать с людьми, у которых есть собственное, оригинальное видение мира.

В.С.: И совсем не обязательно, что из этого получится нечто прекрасное, но обязательно – изобретательное, необычное и новое. Я не думаю, что кто-то когда-либо мог обвинить Sawaya&Moroni в том, что мы что-то копировали, поскольку мы опережаем тенденции.

П.М.: Это как попросить ребенка дать определение пространства. Результат может быть самым невероятным. Или лучше представьте себе, что дизайн – это язык. Множество языков. Так вот, мы работаем над созданием новых языков, потому что каждый язык даже об одних и тех же вещах говорит по-разному. Так и мы ищем новое видение.

Luxury-info: Ваши дизайнерские проекты в России известны гораздо лучше, чем ваши проекты архитектурные. Расскажите о них, пожалуйста.

П.М.: Наши дизайнерские проекты – это наша витрина, то, что выставляется на всеобщее обозрение. Наши архитектурные проекты и, в еще большей степени, интерьерные решения очень приватны. В особенности в России. Наши российские заказчики не разрешают нам публиковать информацию о проектах, поэтому они и неизвестны.

Luxury-info: Кто ваши клиенты? На кого вы ориентируетесь в своей работе?

П.М.: Наши клиенты – это люди осведомленные, с достаточными познаниями в области дизайна. Чаще всего у них несколько домов. В экономическом плане это обычно очень состоятельные люди.

В.С.: Вместе с тем это должны быть очень сильные личности, потому что мы плохо подаемся влиянию. Нам должно нравиться то, что мы делаем. Мы не будем работать над проектом, который нам не нравится. К нам нельзя прийти, дать миллион долларов и сказать: «Сделайте мне вот так!» Процесс выбора должен быть взаимным: как заказчик выбирает нас, так и мы выбираем своего клиента. Если у нас есть контакт с заказчиком, то мы беремся за проект, если нет: «Спасибо, мы сейчас очень заняты, у нас слишком много заказов…»

П.М.: Заказчик должен стать соучастником проекта, быть сопричастными тому, что будет делаться. Проект должен как бы исходить изнутри клиента. Для этого нам необходимо как можно лучше узнать его. На это порой уходит несколько месяцев. Рождение проекта – очень длительный трудо- и эмоционально емкий процесс. Мы узнаем желания клиента, а потом интерпретируем их на свой лад.
У нас в контракте всегда прописано, что если по истечении трех месяцев работы над проектом мы не хотим продолжать им заниматься, то мы можем от него отказаться, поскольку за это время мы можем обнаружить, что личность клиента несовместима с нами.

Luxury-info: А как вы работаете с российскими клиентами?

В.С.: Мы довольно современные люди, а в России к нам часто обращаются заказчики с просьбой сделать интерьер в классическом стиле. Нам приходится затрачивать много усилий, чтобы переубедить их. В особенности это касается разбогатевших власть предержащих людей. Они хотят, чтобы их окружали соответствующие декорации.
Например, к нам обратился один российский заказчик, который хотел видеть интерьер своего особняка в классическом стиле. Мы долго пытались убедить его в том, что на дворе уже третье тысячелетие и что есть более интересные и современные решения. Он оставался непреклонен. Тогда мы договорились с ним о том, что мы сделаем ему классический особняк, а принадлежащий ему же пентхаус в центре Москвы – в современном стиле. Особняк заказчику очень понравился, а когда мы закончили работу над квартирой, он был буквально ошеломлен. Все, что ему оставалось, это причитать, почему он не согласился делать в таком же стиле и дом.

П.М.: Проблема русских в том, что им кажется, что они точно знают, что им нужно, и их очень трудно заставить взглянуть на вещи по-иному.
Приведу другой пример. Сейчас по нашему дизайну для одного российского клиента, которому до этого уже построили дом, в Италии строится 50-метровая суперъяхта. Вильям нарисовал потрясающе современную яхту, но когда дело дошло до интерьеров, то заказчик возжелал его в классическом стиле. И началась настоящая битва: сантиметр за сантиметром мы убеждали его в том, что у такой яхты не может быть подобного интерьера.
А экстерьер у нее, надо сказать, действительно очень хорош. Когда представители верфи увидели его, то тут же предложили нам запустить его в серию.

Luxury-info: Есть ли минимальная стоимость проекта, над которым вы согласитесь работать?

П.М.: Нет.

В.С.: Иногда мы даже сами приплачиваем, если нам нравится проект, и мы хотим во что бы то ни стало его реализовать. Конечно, мы не всегда так поступаем. Нужно же и на жизнь себе зарабатывать.

П.М.: В год мы можем взять определенное количество клиентов, поэтому нам всегда нужно учитывать и четко рассчитывать, сколько времени уйдет на тот или иной проект, сколько людей будет в нем задействовано и т.д. И, естественно, мы выбираем те проекты, за которые нам потом не будет стыдно.

Luxury-info: Есть ли у вас какие-то проекты, которые бы вы хотели осуществить в России?

П.М.: Проект, которым мне бы очень хотелось заняться в России, был предложен четыре года назад: переоборудовать бывший крейсер советских ВМС в роскошный круизный лайнер. К сожалению, работа над этим проектом была остановлена, потому что у клиента, очень влиятельного человека, сейчас возникли определенные проблемы.

В.С.: А мне бы хотелось сделать проект какого-нибудь крупного торгового центра, мегамолла, чего-нибудь нежилого, потому что мне уже надоело строить жилые дома.

Luxury-info: Все, что создается под маркой Sawaya&Moroni, будь то дизайнерские предметы, архитектурные или интерьерные решения, принадлежит миру роскоши. Каково ваше собственное отношение к роскоши и есть ли у вас какие-либо любимые предметы роскоши?

П.М.: На мой взгляд, роскошь – это явление ментального порядка. Стакан воды в пустыне для мучимого жаждой человека – существенно большая роскошь, нежели икра. В этом смысле все является роскошью и зависит лишь от того, как вы к этому относитесь.

В.С.: Для меня роскошь – это не думать о роскоши, потому что если вы думаете о роскоши, то вы являетесь ее рабом. Самая большая роскошь – это быть самим собой, проявлять свои чувства, не задумываясь о том, что об этом подумают или скажут другие.

П.М.: Конечно, то, что мы делаем, это – роскошь. Мебель, которую мы производим – это роскошь, потому что ее изготовление стоит бешеных денег и колоссальных творческих усилий, а, следовательно, по определению не может быть дешевой. Мы никогда не ставим перед собой задачи сделать что-нибудь роскошное. Если на выходе получается предмет роскоши, пусть будет так. Но, как правило, то, что мы создаем, становится роскошью в результате суммы усилий, затраченных на его создание.

Интервью опубликовано в журнале "Акватория Красивой жизни" №9 (2007)

Беседовал Илья Калинов