Компания Jean Dunand, созданная всего несколько лет назад, с момента старта уже была обречена на громкий успех, ее возглавили яркие часового бизнеса: Тьерри Улевей, возродивший легендарную марку Bovet, и знаменитый мастер часовых усложнений Кристоф Кларэ. Громкие премьеры моделей Tourbillon Orbital и Shabaka уже вписали бренд Jean Dunand в историю часового искусства.

Президент компании Тьерри Улевей дал нам интервью в Женеве в отеле Beau Rivage, где были представлены все новинки мануфактуры.

– Что за новинки ждут поклонников Jean Dunand?

– В следующем, 2009 году мы представим новый запатентованный калибр с функцией хронографа. Это будет нечто особенное, но стилистическая связь с предыдущими моделями сохранится. Обычно корпус состоит из трех частей: сам корпус, безель и задняя крышка. В нашей модели он будет включать в себя пять частей. В этой интересной дизайнерской разработке мы используем разнообразные материалы. В этом году планируем выпустить для Европы 22 или 24 экземпляра модели Tourbillon Orbital и 12 или 14 экземпляров модели Shabaka.

Мы работаем в нише эксклюзивных часов, не стремимся захватить рынки в Москве, Нью-Йорке и других городах, а просто выпускаем абсолютно уникальные часы и наслаждаемся этим. Полотно наших успехов соткано из глубоких знаний, богатого опыта и технического совершенства.

На сегодняшний день Jean Dunand – это настоящее часовое искусство. Выставить часы на витрину – это очень просто, но позаботиться о покупателе, объяснить ему, описать то, что он приобретает – это уровень продаж, к которому мы стремимся и на который мы, безусловно, способны.

– В этом нет никакого сомнения. Расскажите, а как Вы выбираете названия для своих коллекций, почему, например, часам дано имя египетского фараона Шабаки?

– Когда у нас был готов дизайн к часам Shabaka, мы задумались над названием. В форме этой модели были элементы и округлые, и квадратные, и угловатые, часы получились  агрессивные, в духе ар-деко. А в период расцвета этого направления в искусстве была настоящая египтомания, после открытия гробницы Тутанхамона. Я решил изучить связь между Египтом и ар-деко. Провел немало времени в исследовании египетской культуры. И тут у меня всплыло имя Шабаки, первого фараона 25-й династии. Я подумал, что это отличное название для часов, оно вызывает ассоциации с жизнью и культурой Древнего Египта. Очень важно придумать для своего детища красивое название. Например, первыми были Tourbillon Orbital, название описывает весьма специфические особенности механизма.
Shabaka были вторыми, в их имени читается история, а также связь с искусством ар-деко.

– Как пришла идея создать марку под именем художника этого направления Жана Дюнана?

– Я собирался расстаться с компанией Bovet, и с идеей концепта ар-деко направился к Кристофу Кларэ, сказал, что было бы неплохо облечь сложные механизмы в этот дизайн и стиль. Он посмотрел на меня и воскликнул: "У меня та же идея! Давно о ней думаю". Так появилась наша совместная компания. Интересная история связана с названием нашей компании. Да, мы решили делать часы в стиле ар-деко, и хотелось бы провести параллель с прошлым. Я провел очень глубокое исследование направления ар-деко и заинтересовался историей художника Жана Дюнана. Он родился в Женеве, окончил здесь высшую школу искусств, а затем отправился в Париж. Он был знаменитым мастером, художником и архитектором ар-деко. Часовщиком он не был никогда, но для нашего часового проекта мы позволили взять его имя, потому что Жан Дюнан – икона дизайна. Он делал эскизы для ювелирных изделий, ваз, фурнитуры, создавал декор для больших круизных лайнеров Ile de France, Atlantique и Normandie, а также дизайн для карманных часов Zenith.

Однако в Женеве мало кто знает это имя, несмотря на то, что две картины висят в музее города. Тогда я и решил восстановить имя Жана Дюнана. Узнал, что оно свободно для регистрации. Мы сделали ретроспективу работ Жана Дюнана, все для того, чтобы его имя вновь зазвучало у всех на устах, хотя семья так и не поддержала нас. Но эти проблемы решились. Таким образом, у нас получилось соединение имени прекрасного мастера и художника эпохи ар-деко и наших часов, выполненных в том же ключе.

– Какое самое яркое впечатление вашего детства?

– Дело в том, что мои родители развелись, и это отразилось на моей жизни. Мне было 10 лет, когда меня отправили в международную частную школу в Лозанне. Она была очень демократичной, американизированной. Атмосфера была фантастической: дружба, хорошие учителя, много спорта, соревнований, дети со всех стран: из Латинской Америки, США, Африки, Азии… Я проучился там 10 лет. Это было самым лучшим решением моего отца – устроить меня в эту школу. Затем я поехал в Америку, в Бостон – в бизнес-колледж. Знаете, десятилетний период обучения в школе в Лозанне сделал меня космополитом, несмотря на то, что я типичный швейцарец. Например, моя гражданская жена из Колумбии.

Мои дедушка и бабушка были часовщиками – Морис и Денис Бюнье. И от них мне передалась любовь к часовому делу. Мой дедушка делал механизмы для Piaget, а бабушка занималась тонкой настройкой часового механизма и регулировкой точности хода. Они работали на дому. Сестра моего дедушки 50 лет проработала в компании Zenith. Я любил наблюдать за ними. Я нетипичный человек, люблю жить по своим правилам. Есть одна вещь, которую я ненавижу – делать то, что делают другие люди. Я не эксцентричный, у меня просто своя жизнь. Например, у меня восьмилетняя дочь, но я не женат.

– Что может вдохновить на создание часового дизайна?

– На самом деле, важно оценивать окружающую тебя обстановку – в этом секрет лучшего маркетинга. Я очень много читаю книг о часах, многое подмечаю в автоиндустрии, музеях, путешествиях. Например, меня может заинтересовать специфический люк или метро, или вещь с блошиного рынка, как, например, старый будильник сороковых годов. Главное – чувствовать актуальность. У меня очень развито чувство прекрасного. Это на уровне интуиции.

В отпуске люблю посещать блошиные рынки, галереи, антикварные магазины. Я не коллекционер, но мне нравится покупать альбомы и книги по искусству.

– Тьерри, чего бы вы хотели достигнуть в ближайшем будущем?

– Баланса между личной жизнью, работой, разумом, душой и телом. Жизнь коротка, поэтому важно найти баланс. Хочется жить лучше, жить дольше, проводить больше времени с семьей, с моей дочерью. Однако бизнес тоже важен, он позволяет самосовершенствоваться. Поэтому
гармония между всеми компонентами бытия – вот к чему следует стремиться.

Наталья Андрианова